·относительнаяустойчивость
·распространенность
·общеупотребительность
·общеобязательность
Культура речи. Нормы русского ударения.
Под культурой речи понимается:
Соблюдение этики общения;
Владение нормами литературного языка в его устной и письменной формах;
Умение выбрать и организовать языковые средства, которые в определенной ситуации общения способствуют достижению поставленных задач коммуникации.
Культура речи:
владение нормами устного и письменного литературного языка (правилами произношения, ударения, словоупотребления, грамматики, стилистики), а также умение использовать выразительные средства языка в различных условиях общения в
соответствии с целями и содержанием речи; раздел языкознания, исследующий проблемы нормализации с целью совершенствования языка как орудия культуры.
НОРМЫ РУССКОГО УДАРЕНИЯ
Словесное ударение является обязательным признаком слова. Слово опознаётся лишь при определенной постановке ударения.
Ударение в русском языке свободное. Оно может быть на любом слоге слова. В пределах одного и того же слова ударение может передвигаться с одного слога на другой, например: поня"тъ, по"нял, поняла".
Во многих случаях словесное ударение служит признаком, по которому различаются значения слов, например: а"тлас и атла"с, за"мок и замо"к, му"ка и мука".
Разноместность ударения в русском языке даёт возможность разграничивать грамматические формы как одного и того же слова, так и двух разных слов, например: сте"ны и стены", ру"ки и руки", насы"пать (соверш. вид) и насыпа"тъ (несоверш. вид), по"лка и полка", сто"ит и стои"т.
В некоторых словах русского языка ударение ставится то на одном, то на другом слоге. Оба варианта являются правильными, например: творо"г и тво"рог, ина"че и и"наче, мышле"ние и мы"шление, ке"та и кета", одновре"менно и одновре-ме"нно.
Нормы современной русской речи.
Письменные языковые нормы – это, прежде всего, орфографические и пунктуационные нормы. Например, написание Н в слове тружеНик, и НН в слове имениННик подчиняется определенным орфографическим правилам. А постановка тире в предложении Москва – столица России объясняется пунктуационными нормами современного русского языка.
Устные нормы делятся на грамматические, лексические и орфоэпические.
Грамматические нормы – это правила использования форм разных частей речи, а также правила построения предложения. Наиболее часто встречаются грамматические ошибки, связанные с употреблением рода имен существительных «железнодорожная рельса, французская шампунь, большой мозоль, заказной бандероль, лакированный туфель». Однако рельс, шампунь – это существительное мужского рода, а мозоль, бандероль, туфля – женского, поэтому следует говорить «железнодорожный рельс, французский шампунь и большая мозоль, заказная бандероль, лакированная туфля».
Лексические нормы – это правила применения слов в речи. Ошибкой является, например, употребление глагола ложить вместо класть. Несмотря на то, что глаголы ложить и класть имеют одно и то же значение, класть – это нормативное литературное слово, а ложить – просторечное. Ошибкой являются выражения: Я ложу книгу на место и т.д. Следует употребить глагол класть: Я кладу книги на место.
Орфоэпические нормы – это произносительные нормы устной речи. (Орфоэпия от греч. orthos – правильный и epos – речь). Соблюдение норм произношения имеет важное значение для качества нашей речи. Произношение, соответствующее орфоэпическим нормам, облегчает и ускоряет процесс общения, поэтому социальная роль правильного произношения очень велика, особенно в настоящее время в нашем обществе, где устная речь стала средством самого широкого общения на различных собраниях, конференциях, форумах.
Требования к языку и стилю документов. Речевой этикет в документе.
Официально-деловой стиль является частью нормативного русского языка. В нем есть свои правила употребления слов и речевой этики.
Документ – это не просто текст, он имеет юридическую силу, поэтому нейтральный тон изложения является нормой делового этикета. Субъективный момент, личные качества должны быть сведены к минимуму. Следовательно, в деловой речи не употребляются слова, имеющие эмоциональную окраску. Использование разговорных, просторечных, диалектных слов и фразеологических оборотов в деловой речи недопустимо. Но иногда документ в зависимости от цели в той или иной степени все-таки приобретает эмоциональную окраску. Например, в документе может быть выражена просьба, благодарность и требование, иногда в категоричной форме. Однако в первую очередь должны использоваться средства логической, а не эмоционально-экспрессивной оценки ситуации и фактов.
Что касается людей, работающих в системе, то степень владения деловым этикетом определяет степень профессиональной пригодности человека. Это прежде всего относится к государственным служащим, политикам и так далее, т. е. к тем, кто по роду своей деятельности должен в совершенстве владеть официально-деловым стилем. Знание правил речевого этикета, их соблюдение позволяют человеку чувствовать себя уверенно.
Речевой этикет – это прежде всего система устойчивых формул общения. К этому можно добавить, что речевой этикет – это еще и умение правильно и грамотно составить документы – от простой справки до деловых писем и документов.
При составлении деловых бумаг, документов нужно следовать некоторым условиям. Понятия и термины должны быть однозначными, лишенными каких-либо наслоений и синонимических связей. Отсюда возникает необходимость для делового человека хорошего знание языка. Несмотря на строгость деловой речи, язык должен быть достаточно разнообразен и четок, чтобы выразить весь смысл документа. Лексика просьбы должна отличаться от лексики требования. Составляя документ, следует осознавать, что это официальная бумага, и фразы, выражающие личное отношение, здесь неуместны. Конечно, важным остается знание грамматических правил и синтаксиса. Строгость стиля не освобождает пишущего от соблюдения правил чистописания. Любое высказывание должно строиться на основе последовательного и доказательного мышления. Как было сказано выше, логика является основой написания любого официального документа. В тексте должны содержаться только факты. Речевой этикет документа в официально-деловом стиле не допускает рассуждений по теме данной бумаги (заявления, протоколы и т. д.).
К тому же речевой этикет имеет национальную специфику. Каждый народ создал свою систему правил речевого поведения. Например, не следует употреблять в деловых бумагах, документах, письмах личные местоимения, так как, составляя их, вы обращаетесь прежде всего к организации. Если специфика документа такова, что обращение относится к определенному лицу (директору, руководителю предприятия), то следует обращаться на «Вы», т. е. использовать местоимение 2-го лица множественного числа. Четко исполнять данные правила речевого этикета означает показать себя грамотным и высокопрофессиональным.
Языковая норма, её роль в становлении и функционировании литературного языка.
Языковая норма – это правила использования речевых средств в определенный период развития литературного языка, т. е. правила употребления слов, грамматических и стилистических форм, произношения и правописания. Это единообразное, образцовое, общепринятое употребление элементов языка (слов, словосочетаний, предложений) . Норма обязательна как для устной, так и для письменной речи и охватывает все стороны языка.
Выделяются несколько типов языковой нормы: орфоэпическая (произношение) , орфографическая (написание) , словообразовательная (утвердившееся в литературном языке употребление производных слов, например, нос-носик-«носенок») , лексическая (правила применения слов в речи, например, «биография жизни») , морфологическая (грамматические формы слов, например, вкусная салями) , синтаксическая (употребление причастных и деепричастных оборотов, предлогов и др. , например, «прийти со школы») , пунктуационная, интонационная.
Грамматические нормы – это правила использования морфологических форм разных частей речи синтаксических конструкций.
Наиболее часты грамматические ошибки, связанные с употреблением рода имен существительных. Можно услышать неправильные словосочетания: «железнодорожная рельса» , «французская шампунь» , «большой мозоль» , «заказной бандероль» , «лакированный туфель» .
Лексические нормы, т. е. правила применения слов в речи, требуют особого внимания. М. Горький учил, что слово необходимо употреблять с точностью самой строгой. Слово должно использоваться в том значении (в прямом или переносном) , которое оно имеет и которое зафиксировано в словарях русского языка. Нарушение лексических норм приводит к искажению смысла высказывания. Можно привести немало примеров неточного употребление отдельных слов. Так, наречие где-то имеет одно значение «в каком-то месте» , «неизвестно где» (где-то заиграла музыка) . Однако в последнее время это слово стали употреблять в значении «около, приблизительно, когда-то»: где-то в 70-х годах прошлого века, занятия планировали провести где-то в июне, план выполнен где-то на 102%.
Речевым недочетом следует считать частое употребление слова порядка в значении «немногим больше» , «немногим меньше» . В русском языке для обозначения этого понятия имеются слова приблизительно, примерно. Но некоторые вместо них используют слово порядка. Вот примеры из выступлений: «В школах города до революции учились порядка 800 человек, а теперь порядка 10 тысяч» ; «Жилая площадь возведенных домов порядка 2,5 миллиона квадратных метров, а зеленое кольцо вокруг города порядка 20 тысяч гектаров» ; «Ущерб, нанесенный городу, составляет порядка 300 тысяч рублей».
Ошибкой является и неправильное употребление глагола ложить вместо класть. Глаголы ложить и класть имеют одно и то же значение, но класть – общеупотребительное литературное слово, а ложить – просторечное. Не литературно звучат выражения: «Я ложу книгу на место» ; «Он ложит папку на стол» ит. д. В этих предложениях следует применить глагол класть: Я кладу книгу на место; Он кладет папку на стол. Необходимо обратить внимание и на использование приставочных глаголов положить, сложить, складывать. Некоторые говорят «докладу на место» , «слаживать числа» , вместо правильного положу на место, складывать числа.
Нарушение лексических норм порой связано с тем, что говорящие путают слова, близкие по звучанию, но различные по значению.
Нормы помогают литературному языку сохранять свою целостность и общепонятность. Они защищают язык от потока диалектной речи, жаргонизмов, просторечий. Это позволяет литературному языку выполнять свою основную функцию–культурную. Характерные особенности нормы литературного языка:
·относительнаяустойчивость
·распространенность
·общеупотребительность
·общеобязательность
·соответствие употреблению, обычаю и возможностям языковой системы.
Языковые нормы – явление историческое. Изменение литературных норм обусловлено развитием языка.
Первый тезис, который выдвигает Секст Эмпирик, состоит в том, что в отличие от других искусств (мусических и практических) грамматика не имеет начал, т.е. основополагающих принципов. По его мнению, грамматикам не удается указать постулатов, на которых строится грамматика и из которых непротиворечиво выводится грамматическое рассуждение. Будучи наблюдательным, эмпирическим знанием, грамматика рассматривает и классифицирует факты речевого обихода и на этом строит свои рекомендации. Одно из античных определений грамматики - "грамматика есть эрудиция (знание) большей части того, о чем написано у поэтов и прозаиков" . Рекомендации, идущие от эрудиции в текстах, естественно, отличали грамматику от таких учений, как геометрия, или музыка, или медицина, где на первый план выдвигались основополагающие понятия - постулаты, или, как говорили тогда, начала, из которых выводились другие понятия. Поскольку грамматика основывалась на эрудиции, она сама формулировала свои начала. Это дало Сексту основание критиковать грамматиков.
Далее Секст анализировал природу эрудиции грамматиков. Александрийские грамматики в основание правильной речи клали тексты Гомера и Гесиода. Филологически исследуя разные списки, грамматики составляли критические тексты Гомера и Гесиода. При оформлении критического текста грамматики отбрасывали слова и формы устарелые, диалектные и малопонятные, заменяли их выражениями, более доступными читателю, ориентируясь при этом на речь литературно образованных людей своего времени.
При составлении грамматических руководств грамматики проводили анализ созданного ими критического текста, выбирая из него слова и формы, которые представлялись им наиболее пригодными для современного им литературного употребления. Это дало основание Сексту обвинить грамматиков в произвольном обращении с текстами классиков. По мысли Секста, грамматики не должны устранять варваризмы, авторские неологизмы и историзмы, а обязаны брать тексты классиков и их словесный материал целиком. Извлечение слов и форм из текста Секст посчитал произволом грамматиков, коль скоро они не смогли оправдать принципы своего выбора явно сформулированными исходными положениями.
Грамматики говорили о том, что отбор слов и форм из сочинений классиков они производят на основании знания речевого обихода, с одной стороны, и принципов аналогии - с другой. Секст подверг критике и речевой обиход и принцип аналогии. Речевой обиход он признавал как данность. Но Секст удачно показал, что единого речевого обихода не существует, что, например, обиход греческого языка сильно различается по местностям (диалектная речь) и по роду занятий (речь врачей, речь разных ремесленников, т.е. обиход сфер общения). Речевые различия, как показал Секст, делают невозможным критиковать тексты классиков на основании речевого обихода, так как неизвестно, на основании какого именно обихода критикуется текст, или неясны принципы, на основании которых предпочитается какой-либо вид речи, а поскольку неясен вид речевого обихода, неясно и применение принципа аналогии.
Под аналогией греческие грамматики фактически понимали регулярное словообразование и словоизменение. Нарушение регулярного словообразования и словоизменения они называли аномалией . В каждом виде речи одно и то же слово, выражающее одно и то же понятие, не обязательно изменялось по аналогии. Нередки были случаи, когда в одном речевом обиходе слово изменялось по аналогии, а в другом - по аномалии. Грамматики должны были делать выбор между аналогической или аномальной трактовкой данного слова. Этот выбор фактически опирался на общее понятие системы языка, внутренне присущее грамматике, но явно не сформулированное. Отсутствие формулировки принципов отбора слов и форм дало основание Сексту отвергнуть самую возможность избрания аналогии или аномалии как принципа описания языка. Тем самым были взяты еще раз под сомнение принципы нормализаторской деятельности.
Наконец, Секст подверг критике самую способность грамматиков создавать норму. При неопределенности выбора вида речевого обихода и разбора исключений и регулярных форм основанием выбора становится вкус и предпочтения самого грамматика. Грамматики и не скрывали субъективного фактора в становлении языковой нормы. Секст же утверждал, что субъективный фактор не может присутствовать в науке, целью которой является объективное изображение вещей. Грамматики не в состоянии доказать, что греческий язык, которым пользуются они сами, лучше, чем язык других греков. Ведь греческий язык каждого ученого сформирован каким-то речевым обиходом, а на основании сказанного выше ни один грамматик не может доказать, что его речевой обиход - лучший.
Подвергнув критике субъективный фактор в составлении нормативной грамматики, Секст сделал логический вывод из своих построений: грамматика, поскольку она не имеет начал, не может быть наукой. Не будучи наукой, она не имеет права выводить законы языка. Поэтому норма языка невозможна. Реален лишь речевой обиход, поэтому нужно ему следовать. Но поскольку речевых обиходов много, то следует подчиняться местному или профессиональному обиходу в зависимости от того, где и о чем идет речь. Создание новой нормы означает создание еще одного речевого обихода. Поэтому грамматика невозможна и не нужна как полезная деятельность.
Сочинение Секста "Против грамматиков" интересно прежде всего тем, что разбирает все стороны работы нормализатора - составителя грамматики и тем показывает основной состав нормализаторской деятельности, ее компоненты . Хотя Секст логически доказал, казалось бы, научную беспочвенность деятельности нормализатора, норма греческого языка была все же создана и распространена школой.
Дело в том, что деятельность нормализатора представляет собой конструктивную задачу, которую нужно решать конструктивными средствами, но обязательно опираясь на научные данные. В научную задачу входит необходимость выявить, каков изучаемый предмет (уже данный нам как таковой), а в конструктивную - необходимость построить новый предмет. Так, строитель, прежде чем строить дом, должен располагать определенными знаниями из области геологии, материаловедения, статики сооружений и т.п. Опираясь на данные разных наук, строитель задумывает и строит сооружение. Замысел и строительство не вытекают из этих наук. Они есть предмет и части строительного искусства. Строительное искусство может критиковаться данными разных наук, но само по себе оно является не теорией, а практикой.
Перед первыми грамматиками стояла задача - создать новый общий литературный язык. Эту задачу они понимали как конструктивную и называли свою деятельность искусством грамматики. Однако искусство грамматики, в отличие от строительного искусства, состоит в том, что новый литературный язык не строится на чистом месте (подобно дому), а встраивается внутрь уже сложившихся разнообразных речевых обиходов; при этом ни один из обиходов не должен быть разрушен. Вот почему искусство грамматики рассматривается как 1) отбор языковых средств из числа употребляющихся в разных речевых обиходах и 2) построение из этих средств новой системы правильного языка.
Отбор языковых средств требует всестороннего анализа и критики существующих речевых обиходов. Поэтому построению системы литературного языка предшествует аналитическая деятельность филолога, которая представляет собой необходимую предпосылку работы нормализатора, но не самое существо его работы. Существом работы нормализатора является прежде всего установление нормы литературного языка. Норма избирается в зависимости от объективных и субъективных факторов. Под объективными факторами понимается характер материала, из которого должна быть построена норма. Так, норма может формироваться в условиях, когда уже есть речевой обиход письменности или литературы, когда есть койне. Но норма литературного языка может складываться в условиях существования лишь одних территориальных диалектов. Эти различия весьма существенны. Поэтому первой задачей нормализатора является оценка существующих речевых обиходов.
Оценка речевых обиходов зависит от субъективного фактора в построении нормы. Например, при создании нормы для некоторых языков народов СССР учитывался только состав устной речи и не принимался во внимание письменный и даже литературный речевой обиход. Так, при построении нормы мордовских языков практически не учитывались имевшиеся переводы церковной литературы и даже учебники, так как эта литература признавалась несовершенной.
При построении нормы древнегреческого языка основным видом речевого обихода был литературный язык, при этом александрийские грамматики опирались на наиболее древние тексты Гомера и Гесиода как основанные на эпическом койне. Эти тексты, равно как и их язык, были достаточно известны всем грекам, обладавшим хотя бы минимальным литературным образованием. При этом язык классических текстов известным образом "очищался" нормализаторами.
Иной метод был принят нормализаторами арабского литературного языка (грамматиками басрийской и куфийской школ). Язык Корана был полностью принят нормализаторами. Он не "очищался", а только уточнялся и "развертывался" до полной системы. Это было вызвано тем, что, несмотря на то что язык Корана построен на одном из арабских диалектов, арабские грамматики считали необходимым укрепить и распространить нормы ислама, которые отражены в этом языке. Это значит, что для нормированного языка избран прототип, который был достаточно далек от устной практики не только большинства магометан, но и большинства арабов .
Равным образом, по суждению Шахматова, древне-болгарский язык лег в основание норм старославянского литературного языка и стал, благодаря деятельности нормализаторов и переводам с греческого, основой норм церковнославянского литературного языка (старославянского языка).
Обычно опорный речевой обиход избирается так, чтобы согласовать оптимальным образом критерии общепонятности и высокой культурной значимости. Эти критерии находятся в противоречии между собой. Высокая культурная значимость какого-либо вида речевого обихода (например, обихода философов) предполагает известную недоступность этого языка населению. С другой стороны, "язык базара" (например, торговый малайский) или "язык войска" (например, урду) не отличается культурной значимостью.
Выбор речевого обихода предопределяет отбор элементов языка для создания нормы. В этом выборе нормализатор руководствуется следующими основными соображениями:
1. Общепринятостью, культурной значимостью и общеупотребительностью данного языкового элемента.
2. Перспективностью языкового элемента, т.е. оценкой его будущей употребительности, определяемой его надобностью как единицы средства общения.
3. Системными свойствами элемента: элемент должен "удобно" входить в систему языка. Последнее - исключительно важный критерий, во многом определяющий жизнь этого элемента в будущем. Хорошая система языка должна обладать минимумом правил и исключений из них.
Система языка хорошо входит в употребление, если она построена логично, т.е. обладает минимальным числом запрещающих правил. Вместе с тем "логичная" система имеет тот недостаток, что она как бы сковывает языковое творчество пользующихся языком, особенно в области словопроизводства и синтаксиса. Это особенно бывает заметно в индивидуальной авторской речи. Поэтому допускаются известные нарушения нормы, так называемые поэтические и риторические вольности. 4. Субъективной оценкой смысловыразительных и эстетических достоинств избираемого элемента. Это требование к личности самого нормализатора. Он должен хорошо владеть нормализуемым языком, понимать, как "делается" текст прозаиком и поэтом, обладать особой ассоциативной памятью, быстро восстанавливать в уме значения элементов, их синонимические и паронимические связи, знать контекстное применение языковых элементов. Нормализатор должен быть носителем вкусов общества и признанным знатоком письменных и литературных текстов.
Языковая норма может строиться так, что элементы всех ярусов предпочтительно избираются из одного какого-либо речевого обихода и лишь дополняются системно непротиворечащими элементами из других обиходов. Так, в частности, складывалась норма классического арабского языка, в основе которой лежит диалект племени курейш. Китайский нормативный словарь Эрья построен на языковых элементах тринадцатиканонья (основного канонического свода конфуцианства) и отредактирован Конфуцием.
Но норма может строиться и так, что она будет опираться на разные источники для разных ярусов. Так, русский литературный язык имеет своей основой московское произношение, которое само по себе возникло вследствие смешения южных и северных диалектов, а в области морфологии норма русского языка, помимо русских морфологических форм, насыщена славянизмами, представляющими собой наследие старославянского языка. В английском языке, где германская основа значительно дополнена романскими и греческими заимствованиями, произносительная норма разрабатывалась на основе университетского речевого обихода.
Однако в любом случае произносительная норма является основой для грамматической и словарной нормы, так как с нею согласуются как со своеобразным эталоном морфологические и словарные элементы нормируемого языка. Даже в том случае, когда литературный язык "оторван" от звукового иероглифической графикой (как в китайском языке) и сначала нормируется словарный состав, а затем произношение, норма произношения постоянно мыслится как некий эталон. В китайском языке это выразилось, в частности, в делении иероглифов на фонетически незначимые и фонетически значимые части, что завершило нормирование китай ской письменности.
Понятие нормы
Динамическая теория нормы
Орфоэпические нормы современного русского литературного языка
Акцентологические нормы современного русского литературного языка
Языковая норма - центральное понятие культуры речи. Норму кратко можно определить как общепринятое и узаконенное (кодифицированное) употребление языковых средств в речи. Норма - явление историческое. Она немыслима вне традиции, но абсолютизация традиции ведет к окостенению литературного языка, отрыву его от живого употребления. Изменение литературных норм обусловлено развитием языка. Изменению норм предшествует появление их вариантов. Допустимый вариант может стать основным, а затем и окончательно вытеснить первоначальный вариант из употребления. Пример: произношение слов “закусочная”, “игрушечный”, где “орфографическое” произношение сочетания чн полностью вытеснило первоначальное [шн].
Нормы могут быть строгими и нестрогими. При строгой норме варианты не допускаются, при нестрогой норме допускается использование различных вариантов, разговорных и устаревших форм. Выделяются орфоэпические (произношение), акцентологические (ударение), лексические (словарные), фразеологические, грамматические и стилистические нормы. Нарушение норм приводит к речевым и стилистическим ошибкам, затрудняющим общение.
Орфоэпические (произносительные) нормы в современном русском литературном языке регулируются законами редукции (в области гласных), оглушения и уподобления (в области согласных). Редукция - это ослабленное произношение гласных в безударном положении, например: [мълаку], [д"ьлавуй]. Оглушение звонких согласных происходит в конце слова: горо[т] - город. Уподобление (ассимиляция) звуков возникает при сочетании звонкого и глухого согласных (так же, как и глухого и звонкого): первый из них уподобляется второму. В одних случаях происходит оглушение, в других - озвончение первого звука, например: ло[т]ка -лодка, [з]делать - сделать.
Неправильное произношение (как и орфографические ошибки) отвлекает внимание на внешнюю сторону речи и поэтому является помехой при языковом общении. Орфоэпия наряду с орфографией, минуя особенности местных говоров, делает язык средством наиболее широкого общения. Являясь одной из сторон культуры речи, орфоэпия ставит своей задачей способствовать поднятию произносительной культуры русского языка. Сознательное культивирование литературного произношения в театре, в кино, по радио, в школе имеет огромное значение в освоении многомиллионными массами русского литературного языка. Важнейшие языковые черты, которые определили русское литературное произношение, сложились еще в первой половине XVII века в составе разговорного языка города Москвы, так называемого старомосковского просторечия. Разговорный язык Москвы, сложившийся к XVII веку на северновеликорусской диалектной основе под сильным воздействием южновеликорусских говоров, определил основные нормы литературного русского языка, в том числе и нормы произносительные. Установившиеся в Москве нормы передавались в другие культурные центры в качестве единого образца, постепенно усваиваясь там на почве своих местных диалектных особенностей. Полной унификации литературного произношения нет. Возможны произносительные варианты, имеющие стилистическую окраску. Кроме того, местное произношение всегда в определенной степени влияет на единое орфоэпическое произношение. Поэтому имеются местные отличия в произношении ряда крупных городов, таких, как Ленинград, Казань, Горький, Ростов-на-Дону, Рязань, Воронеж, Одесса и др. В советскую эпоху ранее выработавшаяся орфоэпическая система сохранилась во всех своих основных, решающих чертах. Из нее выпали лишь отдельные частные особенности, получившие просторечный или специфически местный, московский характер. В ряде случаев произношение сближалось с правописанием. Возникли новые произносительные варианты. Однако, несмотря на возникшие колебания и произносительные варианты, произносительная система в целом представляет собой исторически сложившееся явление, которое, развиваясь и вырабатывая новые черты, в то же время сохраняет и традиционные черты, отражающие пройденный исторический путь. Основными источниками отклонений от литературного произношения являются письмо и родной говор. Отклонения от литературного произношения под влиянием письма объясняются тем, что не всегда имеется соответствие между буквенным и звуковым видом слова. Например, родительный падеж прилагательных мужского и среднего рода имеет в написании окончание с буквой г, а произносится в этой форме звук (в): большого (произносят больш[овъ]), слова конечно, что пишутся с буквой ч, а в произношении соответствует ей звук [ш]: конешно, што и мн.др. В результате влияния правописания на произношение возникают произносительные варианты, допускаемые в литературном языке. Так возникли произносительные варианты формы именительного падежа прилагательных мужского рода с основой на заднеязычные: [кр?епкъй] и [кр?епк?ий], [г?ипкъй] и [г?ипк?ий], глаголов на -гивать, -кивать, -хивать: [фскакъвът?], [фскак?ивът?] и др.
Более частным источником отступления от литературного произношения является родной диалект говорящего. Так, весьма устойчивой диалектной чертой на севере является оканье. Даже при утрате окающего произношения произносят не месте безударного [о] звук, близкий к отодвинутому назад [э]: [вэда], [дэмой], [пэтом], [взэшла] или [въда], [дъмой], [пътом], [взъшла].
На юге устойчивой диалектной чертой является произношение [г] фрикативного образования - [y]. Южане, усвоив литературное произношение во всех основных чертах, очень долго сохраняют произношение [у] фрикативного. Особенно долго держится фрикативное образование в конце слов, где звук [у] закономерно оглушается в [х], т.е. имеет место произношение: [с?н?ех], [п?ирох],[д?ен?ьх] и др. При переходе от диалектного якающего произношения к литературному могут сохраняться более открытые оттенки безударных гласных. Такое сохранение влияния диалекта на речь говорящих, усвоивших литературное произношение во всех основных чертах, тоже создает произносительные варианты. Однако многие из этих вариантов, возникших под влиянием местного говора, в образцовой литературной речи недопустимы. [Е.М. Галкина-Федорук, К.В. Горшкова, Н.М. Шанский. Современный русский язык. Ч. I. - Изд. МГУ, 1961, с. 189-191]
Приведем некоторые примеры орфоэпических обязательных норм (произношение гласных и согласных звуков).
1. Слова иноязычного происхождения, вошедшие прочно в литературный язык, знают мягкое произношение зубных согласных и р перед е, например: тема, тенор, претензия, теория, и мн. др.
Особенно следует предостеречь от произношения твердых согласных перед е в таких словах, как тема, техника, текст, картотека, Одесса, демон, музей, газета, пионер, бассейн, конкретный, берет, профессор, эффект.
В недостаточно освоенных заимствованных словах наблюдается сохранение твердых согласных в соответствии с нормой ряда европейских языков. Произношение твердых согласных перед е наблюдается:
В конце 19 - начале 20 веков многие слова произносились еще с шн, например: булошная, беспроволошный, бутылошный, взятошник, войлошный, молошник, буднишный, бруснишный, бруснишник, беспорядошный и т.д.
По современным нормам такое произношение является устаревшим, в ряде случаев - просторечным. Под влиянием правописания произношение шн постепенно стало вытесняться произношением чн. В современном литературном произношении шн обязательно в немногих словах, в ряде других оно допустимо наряду с чн. В словах нового происхождения, особенно в словах, появившихся в советскую эпоху, произносится только чн, ср.: многостаночный, поточный метод, съемочный.
В современном языке шн произносится в следующих словах: конешно, скушно, яишница, пустяшный, скворешник, прачешная, перешница, в женских отчествах на -ична: Савишна, Ильинишна, Фоминишна.
В ряде слов произношение шн допускается наряду с чн: булошная и булочная, сливошное и сливочное, яшневая и ячневая, молошный и молочный, пшенишный и пшеничный, лавошник и лавочник.
Под влиянием тюменских диалектов, в которых шн на месте чн распространено значительно шире, чем в литературном языке, в речи интеллигенции г.Тюмени произношение шн встречается в таких словах, в которых в нормированном языке употребляется чн, например, решной (вместо речной), бруснишный сок.
Суффикс -ся, -сь по старой московской норме произносился твердо.
В настоящее время господствующим стало произношение мягкого -сь: смеюсь, зажглась. Лишь на сцене культивируется архаичное для общего литературного языка твердое произношение звука с у возвратных глаголов. Однако -ся произносится твердо: смеялса.
6. Особого замечания требует произношение звонкого согласного г. На месте орфографического г произносится взрывной г, который на конце слова чередуется с взрывным к: могу - мок.
В литературном языке фрикативное г употребляется в ограниченных условиях, с колебаниями: а) всегда в междометиях ага, ого, гоп; б) в некоторых словах, широко употребляющихся в церковном произношении: Господь, Бог, (Бога и т.д.), реже: благо, благодарить, богатый. В последних словах часто произносится г взрывное.
“Великая Москва в языке столь нежна,
Что “а” произносить за “о” велит она”.
В других безударных слогах после твердых согласных произносится звук ъ - краткий, редуцированный гласный среднего подъема.
В русском языке норма исключает так называемое оканье, т.е. произнесение звука о в безударном положении: нельзя, следовательно, говорить молоко, золото, дорогой, вместо о произносится редуцированный звук (средний между о и а). В Тюменской области под влиянием окающих старожильческих говоров “оканье” распространено и среди носителей литературного языка.
9. В соответствии с ударным е в первом предударном слоге произносится звук, средний между э и и - эы: цэына, оцэынить, цэыла, цэылую, лицэывоц, кольцэывой.
После мягких согласных в первом предударном слоге в соответствии с ударным а, о, е произносится несколько ослабленный гласный переднего ряда, по степени подъема средний между и и е - ие. Примеры: вз?иела, п?иети, пр?иеди, з?иетья, т?иени, в сниегу, цв?иеты, л?иесной, с?иедой, с?иело, в?иело, в?иесло, н?иесу, в?иезу, н?иесу, иеда, иезда, ч?иесы, ш?иедить, ш?иенель.
Икающее произношение в настоящее время встречается и в литературном языке. Но такое произношение не считается образцовым и характерно для беглой речи.
В остальных предударных слогах после мягких согласных произносится звук, средний между и и е, но более редуцированный, чем в первом предударном слоге, - ь. Примеры: п?ьр?ьв?иела, п?ьр?ьв?ьз?иена, ч?ьловек.
Произношение гласных в первом предударном слоге после шипящих допускает в современном литературном языке произносительные варианты. По старой московской норме произносят в данном положении звук, средний между э и ы, - ыэ или даже ы - в соответствии с ударным звуком а; в соответствии с ударным е произносится звук эы. Примеры: жыра, жыэркое или жыркое, жыэровня, шыэгать или шыгать, шыэлить или шылить, жэылтеть, шэыстой, пшэыно, шэыренга.
Эта норма последовательно соблюдается в современном сценическом произношении, в произношении дикторов радио, но она не имеет уже широкого распространения. В настоящее время установилась вторая норма, по которой после шипящих, особенно перед твердыми согласными, в соответствии с ударным а произносят гласный, близкий к а.
Однако в ряде отдельных слов орфоэпическим следует считать произношение с ые: жыэлеть или жылеть; к сожыэлению, пожыэлей, жыэкет, жыэсмин, лошыэдей, лошыэдям, лошыэдями, лошыэдях.
Допускается много отступлений от орфоэпических норм в употреблении гласных е или о после мягких согласных под ударением.
Основным фонетическим положением, в котором в русском языке осуществилось изменение е в о, является положение перед твердыми согласными. Поэтому незакономерно произношение ударного гласного э в таких словах, как расчесывать, дерн, с издевкой, черточка, подчеркивать, желчь, желчный, застегнутый, поблескивать, блеклый, поблекший, белесый, тверже.
Акцентологические нормы в современном русском литературном языке нелегки для усвоения из-за разноместности и подвижности ударения в нашей речи. Ударение в русском языке может падать на разные слоги (первый, второй и т.д.), а также может в одном и том же слове, при изменении его формы, перемещаться с одного слога на другой (например: пхороны, похорн, на похоронх). Первое свойство называется разноместностью, второе - подвижностью ударения.
Словесное ударение является обязательным признаком слова. Слово опознаётся, лишь при определенной постановке ударения.
Ударение в русском языке свободное. Оно может быть на любим слоге слова. В пределах одного и того же слова ударение может передвигаться с одного слога на другой, например: поня"ть, по"нял, поняла" .
Во многих случаях словесное ударение служит признаком, по которому различаются значения слов, например: а"тлас и amла"c, за"мок и замо"к, му"ка и мука".
Разноместность ударения в русском языке дает возможность разграничивать грамматические формы как одного и того же слова, так и двух разных слов, например: сте"ны и стены ", ру"ки и руки", насы"пать (соверш. вид) и насыпа "ть (несоверш. вид), по"лка и полка", cmo"um и cmou"т.
В некоторых словах русского языка ударение ставится то на одном, то на другом слоге. Оба варианта являются правильными, например: творо"г и тво"рог, ина"че и и"наче, мышле "ние и мы"шление, ке"та и кета", одновре "менно и одновреме "нно.
Особенно разнообразно, а поэтому очень трудно для изучения словесное ударение имён существительных. Немало споров вызывают слова догово"р и пригово "р, которые многими произносятся как до"говор и при"говор. Правильно произносить следует догово"р и пригово "р, как разгово"р и угово"р. Иногда ударение меняет значение слова: призывно"й (призывно"й возраст) и призы"вный (призы"вный клич), мелочно"й (товар), ме"лочный (человек).
Бывают случаи, когда ударение меняется с течением времени: так, при Пушкине говорили музы"ка, а не му "зыка. Вспомним: Гремит музы"ка боевая.
Это объясняется происхождением слова музыка от франц. music с ударением на последнем слоге. Как только это слово «обрусело», оно потеряло французское ударение.
Многие иноязычные слова и в настоящее время в разговорной речи произносятся с неверным ударением. Например. ква"ртал, а"тлет, про"цент, na"pmep. а"мпер, жа"люзи, медика"менты, ко"клюш можно услышать в речи вместо правильных кварта"л, атле"т, проце"нт, napme"p, ампе"р, жалюзи" , медикаме"нты, коклю"ш.
Можно предположить, что все приведенные слова иностранного происхождения, и поэтому их правильное произношение объясняется незнанием иностранного языка. Но почему же так часто встречается ошибочное ударение в исконо русских словах? Нередко говорят: средства" (вмести сре"дства), свёкла" (вместо свёкла), сто"ляр (вместо столя"р), танцовщи"ца (вместо танцо"вщица), на"чать (вместо нача"ть), тесно" (вместо те"сно) и т. п.
Часто неверно говорят кило "метр, но при этом никто не говорит кило"грамм, хотя в речевой практике встречается сокращение кило". Здесь «французская» манера произношения (ударение на последнем слоге) вполне уместна, так как метрическая система была впервые введена во Франции.
По месту ударения существительные можно распределить по трём группам:
1. Слова, в которых ударение ставится на определённом гласном основы и ни в какой падежной форме не меняет своего места.
Например, если в им. п. ед. ч. звучит ле"ктор, -а, -ом, -е; мн. ч.: л"екторы, -ов, -ами, ах , не рекомендуется произносить лектора", лекторо"в.
Такое же постоянное ударение на корне во всех косвенных падежах будет и в словах догово"р, кварта"л, созы"в, сре "дство.
Неправильные формы договора", до "говоры, со"зыв, средства" неумолимо кочуют из одного выступления в другое, соответствующим образом характеризуя культуру речи говорящего.
о"круг - о"круга, мн. ч. округа" - округов;
но"востъ - новости, мн. ч. но"вости - новостей;
и наоборот, ударение перемещается с окончания в ед. ч. на основу во мн. ч.: среда" - среды", мн. ч. сре"ды - сред, о сре"дах.
Приведём список слов, в которых часто допускаются ошибки в ударении.
В именах прилагательных трудности обычно вызывает положение ударения в кратких формах. Если никому не приходит в голову сказать правы"й вместо пра"вый, то Вы не прав`ы вместо Вы не пра"вы слышится сплошь и рядом.
Следует запомнить несколько закономерностей постановки ударения в кратких формах прилагательных.
Во-первых, краткие прилагательные обычно имеют те же ударения, что и полные: перегру "женный - перегру "жен, перегру "жена, перегру "жено, и поэтому когда говорят «повестка дня перегружена"», - это звучит неграмотно.
Вторая закономерность состоит в том, что ряд широко употребляемых кратких форм прилагательных в мужском и среднем роде имеют такое же окончание, как и полная форма (на основе), а в женском роде ударение перемещается на окончание: бли "зкий - бли "зок - близка" - бли "зко - бли "зки; ва"жный - ва"жен - важна", ва"жно - ва"жны .
Если ударение одинаково в краткой форме прилагательных женского и среднего рода, то такое же ударение иудет иметь и множественное число: бога"тый - бога"т - бога "та - бога"то - бога"ты; поле"зный - поле"зен - поле"зна - поле"зно - поле"зны.
Если ударение в женском и среднем роде различно, то ударение в форме множественного числа совпадает с ударением в форме среднего рода: гне"вный - гне "вен - гневна" - гне "вно - гне "вны; во"льный - во "лен - вольна" - во "льно - во"льны и доп. вольны".
Приведём список прилагательных, в произношении форм именительного падежа которых наиболее часто делают ошибки.
Трудности глагольного ударения в основном связаны с формами прошедшего и будущего времени, а также с причастиями. В формах настоящего времени простого будущего один из самых популярных - глагол звонить .Несмотря на относительно широкую употребительность в речи форм зво "нит, позво "нит, все орфоэпические словари в качестве литературной нормы указывают ударение звони"т, позвони"т.
Формы прошедшего времени женского рода наиболее употребительных глаголов отличаются тем, что в них ударение падает на окончание, в то время как в мужском и среднем роде, а также во множественном числе ударной оказывается основа. Эти глаголы (всего их около 280), а также производные с приставками следует запомнить, в трудных случаях проверять себя по словарям: брать - брал, брала", бра"ло, бра"ли; быть - был, была", бы"ло, бы"ли; взять - взял, взяла", взя"ло, взя"ли; гнать - гнал, гнала", гна"ло, гна"ли и т. д.
Так же ведут себя и приставочные глаголы: добы"ть - добы"л, добыла", добы"ло, добы"ли; забра"ться - забра"лся, забра"лась, забра"лось, забра"лись и др.
Ударение в формах «любимых» парламентских глаголов нача"ть и приня"ть ставятся следующим образом: нача"ть - на"чал, начала", на"чало, на"чали; пршя"ть - при"нял, приняла", при"няло, при"няли.
У остальных глаголов ударение в различных формах прошедшего времени унифицировано: знать - знал, зна"ла, зна"ло. зна"ли.
В причастиях, как и в прилагательных, затруднение может вызывать ударение в кратких формах. Здесь нужно запомнить следующее правило: если в полной форме ударение падает на суффикс (-онн-/-енн-), то таким же оказывается ударение в краткой форме мужского рода. В женском и среднем роде и во множественном числе ударение перемещается на окончание: введённый - введён, введена", введено", введены"; заграждённый - заграждён, заграждена", заграждено", заграждены".
В других кратких причастиях ударение может падать и на основу, и на окончание:. на"чатый - на"чат, начата", на"чато, на"чаты; принятый - при"нят, принята", при"нято, при"няты.
|
1/ Русский язык как предмет научного изучения |
|
Наука о языке называется языкознанием (или лингвистикой). Оно тесно связано со многими другими науками, например, с историей и археологией: при изучении истории языка лингвист использует данные историков и археологов об уровне материальной и духовной культуры народа в тот или иной период развития. В свою очередь историки и археологи пользуются материалами языковедческих работ для уточнения результатов собственных исследований. Пример совместного труда археологов и языковедов – открытие в 50-х гг. прошлого столетия новгородских берестяных грамот, проливших новый свет на историю русского народа и на ранний период развития русского языка. Языкознание связано с этнографией: изучение этнических особенностей тех или иных народов, различных процессов, сопровождающих расселение и перемешивание наций и народностей, невозможно без внимания к языковым явлениям (таким, как смешение языков, заимствование и т. д.). Языкознание связано с психологией: реальное использование языка людьми, особенности повседневно звучащей речи нельзя изучать без учета психологии тех, кто пользуется языком. Современное языкознание связано и с рядом других наук: с логикой, математикой, антропологией, нейрологией (наукой о мозге) и др. Взаимодействие различных наук бывает при этом столь интенсивным, что на их стыке образуются новые научные дисциплины. Таковы, например, появившиеся в середине XX в. математическая лингвистика, социо- и психолингвистика, нейролингвистика. Лингвистические теории прошлого нередко руководствовались идеалистическими представлениями о природе языка. Так В. Гумбольдт считал, что «язык есть орган внутреннего бытия, само это бытие, находящееся в процессе внутреннего самопознания и проявления.. Язык есть как бы внешнее проявление духа народа; язык народа есть его дух...». При таком взгляде на язык утрачивается социальная сущность языка, его свойства как средства общения между людьми. Тогда как в настоящее время общеизвестно и общепризнано, что язык есть явление социальное. Сегодня лингвистика определяет происхождение, сущность, функции языка, исходя из материалистического понимания его природы: трактовка языка как социального явления обусловливает принципы его классификации, понимание организации языковых уровней, выявление связи языка с историей, культурой и обществом, изучение природы языкового знака и его соотнесенности с внеязыковой действительностью. Эти вопросы рассматриваются в рамках одного из разделов науки о языке – общего языкознания (или внешней лингвистики). Другой раздел – частное языкознание (или внутренняя лингвистика) – обращен к изучению отдельных языков (например, русского, английского, китайского и др.) или группы родственных языков (например, славянских, романских и др.). Частное языкознание может быть описательным (синхронным), т. е. рассматривающим факты языка в какой-либо один момент его истории (причем не только современный, но и взятый в каком-либо ином временном отрезке) или историческим, прослеживающим развитие языка на протяжении большего или меньшего отрезка времени. К историческому (диахронному) языкознанию относится и сравнительно-историческое (компаративное) языкознание, основанное на сравнении современных языков, выявлении общих элементов и обращенное к изучению исторического прошлого языков, установлению языкового родства. Таким образом, разделами языкознания являются общее языкознание, частное языкознание и сравнительно-историческое языкознание. |
Языковая норма, ее роль в становлении и функционировании литературного языка
Литературный язык, которым мы пользуемся, – подлинно драгоценнейшее наследие, полученное нами от предшествующих поколений. Необходимо помнить, что культуру литературного произношения необходимо сознательно прививать и развивать. Сама она без специальных усилий никому не дается.
Яркое и страстное слово во все времена, как свидетельствует история развития человеческого общества, оказывало большое влияние на людей, их взгляды и убеждения, дела и поступки. Человек, произносящий речь, приковывает внимание окружающих. Высказывая то или иное суждение, оратор воздействует на слушателей. Выступая, он отстаивает свою точку зрения, доказывает правильность выдвинутых положений.
Обладание риторическими навыками и умениями подразумевает знание правил и соблюдение культуры речи. В свою очередь, культура речи – это владение языковыми нормами…
И чем большее число диалектов объединяет литературный язык (а русский язык объединил огромное число диалектов), тем традиционнее и неподвижнее должны быть его нормы. Язык не может следовать за изменениями в разговорном языке того или иного диалекта.
Раскрытие темы будет проведенного через выяснение сущности языковой нормы на примере русского языка, входящего в число крупнейших мировых языков.
При написании работы использована литература таких авторов, как Аванесов Р.И., Белькиво Ю.А., Брызгунова Е.А., Максимова В.И.ю, Федосюк М.Ю. и других.
ЯЗЫКОВАЯ НОРМА И ЕЕ РОЛЬ В СТАНОВЛЕНИИ И ФУНКЦИОНИРОВАНИИ СОВРЕМЕННОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА
1.1. Понятие языковой нормы
Языковая норма (норма литературная) - это правила использования речевых средств в определенный период развития литературного языка, т. е. правила произношения, словоупотребления, использования традиционно сложившихся грамматических, стилистических и других языковых средств, принятых в общественно-языковой практике. Это единообразное, образцовое, общепризнанное употребление элементов языка (слов, словосочетаний, предложений).
Норма обязательна как устной, так и для письменной речи и охватывает все стороны языка. Различают нормы
Характерные особенности нормы литературного языка: относительная устойчивость, распространенность, общеупотребительность, общеобязательность, соответствие употреблению, обычаю и возможностям языковой системы.
Языковые нормы не выдумываются учеными. Они отражают закономерные процессы и явления, происходящие в языке, и поддерживаются речевой практикой. К основным источникам языковой нормы относятся произведения писателей-классиков и современных писателей, анализ языка средств массовой информации, общепринятое современное употребление, данные живого и анкетного опросов, научные исследования ученых-языковедов.
Нормы помогают литературному языку сохранять свою целостность и общепонятность. Они защищают литературный язык от потока диалектной речи, социальных и профессиональных арго, просторечия. Это позволяет литературному языку выполнять свою основную функцию - культурную.
Литературная норма зависит от условий, в которых осуществляется речь. Языковые средства, уместные в одной ситуации (бытовое общение), могут оказаться нелепыми в другой (официально-деловое общение). Норма не делит средства языка на хорошие и плохие, а указывает на их коммуникативную целесообразность.
1.2. Роль языковой нормы в становлении литературного языка
Языковые нормы - явление историческое. Изменение литературных норм обусловлено постоянным развитием языка. То, что было нормой в прошлом столетии и даже 15-20 лет назад, сегодня может стать отклонением от нее. Например, в 30-40-е гг. употреблялись слова дипломник и дипломант для выражения одного и того же понятия: «студент, выполняющий дипломную работу». Слово дипломник было разговорным вариантом слова дипломант. В литературной норме 50- 60-х гг. произошло разграничение в употреблении этих слов: прежнее разговорное дипломник теперь обозначает учащегося, студента в период защиты дипломной работы, получения диплома. Словом дипломант стали называть преимущественно победителей конкурсов, призеров смотров, состязаний, отмеченных дипломом (например, дипломант Всесоюзного конкурса пианистов, дипломант Международного конкурса вокалистов).
Изменилась и норма употребления слова абитуриент . В 30- 40-е гг.абитуриентами называли и тех, кто оканчивал среднюю школу, и тех, кто поступал в вуз, так как оба эти понятия в большинстве случаев относятся к одному лицу. В послевоенные годы за оканчивающими среднюю школу закрепилось слововыпускник , а слово абитуриент в этом значении вышло из употребления.Абитуриентами стали называть тех, кто сдает вступительные экзамены в вузе и техникуме.
Интересна в этом отношении история слова диалектический . В XIX веке оно было образовано от существительного диалект и означало «принадлежащий к тому или иному диалекту». От философского термина диалектика также образовалось прилагательное диалектический . В языке появились омонимы: диалектический (диалектическое слово) и диалектический (диалектический подход). Постепенно слово диалектический в значении «принадлежащий к тому или иному диалекту» устарело, было заменено словом диалектный, а за словом диалектический закрепилось значение «свойственный диалектике; основанный на законах диалектики».
Со временем изменяется и произношение. Так, например, у А. С. Пушкина в его письмах встречаются слова одного корня, но с разным написанием: банкрота ибанкротство . Чем это объяснить? Можно подумать, что поэт описался или допустил ошибку. Нет. Слово банкрот было заимствовано в XVIII веке из голландского или французского языка и первоначально в русском языке звучалобанкрут . Аналогичное произношение имели и производные: банкротство, банкротский, обанкротиться. Во времена Пушкина появляется произносительный вариант с «о» вместо «у». Можно было говорить и писать банкрут и банкрот . К концу XIX века окончательно победило произношение банкрот, банкротство, банкротский, обанкротиться . Это стало нормой.
Изменяются не только лексические, орфографические, акцентологические, но и морфологические нормы. Возьмем для примера окончание именительного падежа множественного числа имен существительных мужского рода:
огород - огороды, сад - сады, стол – столы, забор - заборы, рог -рога, бок - бока, берег - берега, глаз - глаза.
Как видим, в именительном падеже множественного числа существительные имеют окончание -ы или -а . Наличие двух окончаний связано с историей склонения. Дело в том, что в древнерусском языке, помимо единственвого и множественного, было еще двойственное число, которое употреблялось в том случае, когда речь шла о двух предметах: стол (один), стола (два), столы (несколько). С 13 века эта форма начинает разрушаться и постепенно устраняется. Однако следы ее обнаруживаются, во-первых, в окончании именительного падежа множественного числа существительных, обозначающих парные предметы рога, глаза, рукава, берега, бока, во-вторых, форма родительного падежа единственного числа имея существительных при числительных два (два стола, два дома, два забора) исторически восходит к форме именительного надежа двойственного числа. Это подтверждается различием в ударении; два часа я часа не прошло, в два ряда ивышел из ряда .
После исчезновения двойственного числа наряду со старым окончанием -ы у существительных мужского рода в именительном падеже множественного числа появилось новое окончание -а , которое как более молодое стало распространяться и вытеснять окончание -ы .
Так, в современном русском языке поезд в именительном падеже множественного числа имеет окончание -в , в то время как в XIX веке нормой было -ы . «Поезды на железной дороге останавливаются по причине больших выпавших снегов на четверо суток», - писал Н. Г. Чернышевский в письме отцу 8 февраля 1855 г. Но не всегда окончание -а побеждает старое окончание -ы . Например, слово трактор было заимствовано в XX веке из английского языка, в котором traktor - суффиксальное производное от латинского traho , trahere - «тянуть, тащить». В 3-м томе «Толкового словаря русского языка», вышедшем в 1940 г., как литературная форма признается только тракторы, а окончание на -о (трактора) считается просторечной. Через двадцать три года выходит 15-й том «Словаря современного русского литературного языка». В нем обе формы (тракторы и трактора) даются как равноправные, а еще через двадцать лет «Орфоэпический словарь русского языка» (1983 г.) окончание -о ставит на первое место как более распространенное. В других случаях форма именительного падежа множественного числа на -а так и остается за пределами литературного языка, квалифицируется как неправильная (инженера) или жаргонная (шофера).
Источники изменения норм литературного языка различны: живая, разговорная речь; местные говоры; просторечие; профессиональные жаргоны; другие языки.
Изменению норм предшествует появление их вариантов, которые реально существуют в языке на определенном этапе его развития, активно используются его носителями. Варианты норм отражаются в словарях современного литературного языка.
Например, в «Словаре современного русского литературного языка» как равноправные фиксируются акцентные варианты таких слов, как нормировать и нормировать, маркировать и маркировать, мышление и мышление. Некоторые варианты слов даются с соответствующими пометами: творог и (разг.) творог, договор и (прост.) договор. Если же обратиться к «Орфоэпическому словарю русского языка» (М., 1983), то можно проследить за судьбой этих вариантов. Так, слова нормировать и мышление становятся предпочтительными, а нормировать и мышление имеют помету «доп.» (допустимо). Из вариантов маркировать и маркировать становится единственно правильным маркировать. В отношении творог и творог норма не изменилась. А вот вариант договор из просторечной формы перешел в разряд разговорной, имеет в словаре помету «доп.».
Сдвиги в нормировании наглядно прослеживаются на примере произношения сочетания -чн .
Представим это в таблице: .
|
Толк. cл. рус. яз. |
Орфоэпический словарь рус. яз. |
|
|
будничный |
[чн] и доп. [шн] |
|
|
булочная |
[шн] и доп. [чн] |
|
|
закусочная | ||
|
игрушечный | ||
|
порядочно |
[шн] и [чн] |
|
|
порядочный |
[шн] и [чн] |
|
|
сливочный |
доп. устар. [шн] |
|
|
яблочный |
Как видим, из 10 слов только в двух (нарочно, яичница) сохраняется произношение [шн]; в одном случае (булочная) преимущество отдается произношению [шн], но допускается и [чн], в двух - оба произношения считаются равноправными (см. порядочно, порядочный), в остальных пяти побеждает произношение [чн], при этом в двух словах (закусочная, игрушечный) оно считается единственно правильным, а в трех (будничный, сливочный, яблочный) допускается и произношение [шн].
Показатели различных нормативных словарей дают основание говорить о трех степенях нормативности:
норма 1 степени - строгая, жесткая, не допускающая вариантов;
норма 2 степени - нейтральная, допускает равнозначные варианты;
норма 3 степени - более подвижная, допускает использование разговорных, а также устаревших форм.
Историческая смена норм литературного языка - закономерное, объективное явление. Оно не зависит от воли и желания отдельных носителей языка. Развитие общества, изменение социального уклада жизни, возникновение новых традиций, совершенствование взаимоотношений между людьми, функционирование литературы, искусства приводят к постоянному обновлению литературного языка и его норм.
По свидетельству ученых, процесс изменения языковых норм особенно активизировался в последние десятилетия.
12. Языковая норма, ее роль в становлении и функционировании литературного языка
Литературно-языковая норма и стилистическая норма – это понятия, которые раскрываются в тесной связи друг с другом.
Норма – это исторически сложившееся общепринятое употребление слова, словосочетания, предложения, т. е. того или иного языкового знака, зафиксированное в грамматиках и нормативных словарях. Нормы литературного языка являются общеобязательными для всех носителей языка, приобретают статус закона. Нормы языка стабильны, устойчивы, долго сохраняются в неизменном виде. Но в то же время нормы изменяются в процессе развития языка, т. е. они исторически обусловлены, но их изменение происходит достаточно медленно.
На определенном этапе развития могут сосуществовать нормы устаревающие (но еще живые), традиционные и новые, и тогда возникает языковая вариантность: баржа’ ((ударение на последний слог)) и ба’ржа, ((ударение на первый слог)) ждать поезд и ждать поезда .
Особенности нормы литературного языка :
1) относительная устойчивость;
2) распространенность;
3) общеупотребительность;
4) общеобязательность;
5) соответствие употреблению, обычаю, возможностям языковой системы.
Языковая норма сдерживает проникновение в язык различных разговорных, диалектных, жаргонов, арго, просторечных слов. Норма позволяет языку оставаться самим собой.
Литературная норма зависит от условий, в которых пребывает говорящий. Языковые средства, употребляемые говорящим, должны соответствовать ситуации, в которой тот находится.
Нормы описываются в учебниках, справочниках, в словарях:
1) орфографических;
2) толковых;
3) фразеологических;
4) синонимов.
Без культурных людей нормы бы утратили свое существование, стали бы размытыми, язык бы потерял свою индивидуальность.
Различают 3 стиля произношения:
1) полный;
2) нейтральный;
3) разговорный.
Исторический склад языка формирует нормы. Но нормы не стоят на месте, они меняются со временем, иногда становятся более гибкими, иногда – жесткими.
Общая норма едина для литературного языка в целом, для всех его функционально-стилевых ответвлений. Она связывает стили, подстили и разновидности стилей в единую систему литературного языка.
